Приехала с полигона, конечно же, охрипшая. Ну, потому что "Вперед, Бран! Бран! Бра-а-а-а-а-ан!" и вообще приходилось много и громко говорить, вести за собой (в этом плане я выполнила свой гештальт "За мной, кто любит меня!"), даже чуть-чуть попеть под гитару с хорошими вокалистами в паре удалось. Ах да, и конечно же, было много сигарет. Много-много сигарет. Здесь постараюсь не курить по мере сил, но на игре это же святое дело.
Так вот. Приехала охрипшая, на дворе неожиданно те-самые-дни, в которые связки отекают, но записаться надо.
Процесс вчерашней записи напоминал упорные попытки ежика влезть на кактус. Большую часть Редемпшн записали с ходу, пока и без того уставший голос не сел совсем. Потом пошли долгие и упорные попытки сделать простейшую фразу Saigo no hohoemi ga ukande wa kieru, это был какой-то пиздец, простигосподи, мы ее писали столько раз, что я сбилась со счета, а Бревиз уже только обреченно кивал, когда я с очередным криком "блиать!!!!!" отскакивала от микрофона, и запускал по новой.
Но запись Saigo no показалась нам просто верхом скорости по сравнению с записью Konayuki. К этому моменту я охрипла порядочно, и главное Kona-a-a-a-ayuki nee стало выходить отвратно. Мы делали перерывы, я рассасывала таблетки от горла, писали куплеты по частям, потому что голос хрип после пары минут пения. Только последние 2 припева были записаны нон-стопом, ибо с чувством и вообще.
Бревиз все удивлялся: почему именно сегодня? ну отдохни, главную (редемпшн же) мы ведь уже записали, давай конаюки завтра? Но нет, я стояла на своем. Мне было принципиально, безумно важно записать Конаюки именно вчера.
И когда я допела последний припев, мне стало легче.